Насколько легитимно использование видеозаписей, сделанных частными лицами?

05.06.2014

Видеоматериалы, снятые системами наблюдения и используемые в суде в качестве вещественных доказательств, как правило, должны отвечать весьма обширному списку требований — технических, юридических, кадровых (квалификация операторов) и содержательных (наличие доказательной составляющей). Эти требования применимы ко всему спектру организаций, эксплуатирующих системы видеонаблюдения, и в их число входит, к примеру, принципиальная возможность персональной идентификации по изображениям, временной режим работы системы и места расположения телекамер, установленные процедуры обращения с отснятыми видеоматериалами и способы безопасного хранения видеосвидетельств, обеспечивающие их применимость в судебной процедуре. Всё это требует от персонала, имеющего доступ к техническим средствам и видеозаписям, соответствующих навыков обращения с ними — в противном случае неизбежны «наезды» адвокатов обвиняемых и прецеденты ухода от судебной ответственности лиц, совершивших преступления.

Насколько легитимно использование видеозаписей, сделанных частными лицами?

Появление в мобильных телефонах встроенных камер и микрофонов, способных вести видео- и аудиозапись, открыло принципиальную возможность съёмки там, где она не предполагалась во времена становления индустрии видеонаблюдения. Сегодня рядовой гражданин получил возможность, нажав пару кнопок на своём мобильнике, сделать видеозапись событий, происходящих в непосредственной близости либо с самим этим человеком. В Австралии, к примеру, распространённость «самопального» видео дошла до такого уровня, что ведущие теленовостей, прощаясь в конце выпуска с аудиторией, приглашают телезрителей присылать в редакцию произведённые ими видеозаписи событий. А в последнее время у австралийской полиции возник целый ряд сложностей, связанных с тем, что действия офицеров попадают на видеозапись и им предъявляют претензии по суду, от чего страдает репутация правоохранительных органов в целом. При проведении расследования террористического акта, произошедшего во время Бостонского марафона 2013 года, полиция обратилась к очевидцам в поисках любых видеозаписей, способных пролить свет на обстоятельства трагедии — и это касалось не только записей из систем видеонаблюдения, но и видео, снятых на мобильные устройства. Вполне обычным делом становится обнародование видеозаписей в социальных сетях, включая и записи с места преступления. В той же Австралии, к примеру, граждане нередко выкладывают видеозаписи взломов жилища из своих домашних систем видеонаблюдения, чтобы получить возможность независимо опознать преступников.

При рассмотрении судебных дел к видеозаписям, созданным при помощи мобильных телефонов, применяются требования примерно того же характера, что и к записям из профессиональных систем видеонаблюдения. К примеру, в одном из недавно нашумевших дел преступнику было предъявлено обвинение на основе аудиозаписи, сделанной на мобильный телефон — однако судебное расследование поставило под вопрос и саму запись, и личность человека, сделавшего её. По сути, к «мобильному видео» приходится применять весь комплекс требований, сложившийся в практике работы с видеосвидетельствами на базе материалов наблюдения.

Интересно, что в последнее время «сливаемыми» на веб-сервисы видеозаписями начали эффективно пользоваться и журналисты, и простые граждане, и, естественно, злоумышленники. Отправив ответственным лицам организации по электронной почте ссылку на «ютьюбовское» видео, в котором фигурируют неправомерные либо сомнительные действия их сотрудников, вполне можно добиться нужного эффекта либо организационного решения. В последнее время, как уже упоминалось, целевой аудиторией таких видеозаписей становятся руководящие чины полиции за неправомерные действия при преследовании подозреваемых, учителя, неправильно обращающиеся с учениками, продавцы, повара — в общем, целый ряд и без того опасных профессий становятся ещё более опасными. А главная опасность состоит в том, что руководство, наказывая подчинённых по следам «сливов», зачастую пренебрегает процедурами элементарной проверки таких записей на достоверность, не говоря уже о том, чтобы воспользоваться опытом использования видео в правоохранительной и судебной практике.

Контекст, в котором был снят каждый конкретный видеоматериал, происходящие во время съёмки события, цели, в которых велась видеозапись, целостность самого видео, отсутствие следов монтажа и редактирования в случае записей, сделанных непрофессионалами, отследить крайне сложно. В ряде случаев видеозаписи выкладываются гражданами в Интернет анонимно, к примеру, чтобы не попасть в поле зрения преступников и криминальных организаций. Однако следует помнить, что цитаты из видеоматериала в выпусках теленовостей либо солидное количество «лайков» на сервисе YouTube вовсе не делает материал более достоверным либо пригодным для принятия решений. Всё это наводит на мысль о том, что пора бы уже унифицировать процесс установления подлинности видеозаписей — чтобы одни и те же технические процедуры использовались и в судах, и на медиа-ресурсах. Процедурная часть работы судебных органов в развитых странах всегда находится под пристальным вниманием юридического профессионального сообщества и общественных деятелей, основательно изучается и практика использования видеоматериалов. Телеканалы и новостные веб-ресурсы от такого контроля избавлены, и это может привести к серьёзному информационному кризису уже в ближайшие несколько лет.


Автор:  Д-р Крэйг Дональд

Возврат к списку


Другие статьи этого автора:

 Подписаться на RSS-канал